Эти причины вместе с тем обусловливали и объективную слабость феодального строя даже в том случае, когда его политические основания казались чрезвычайно прочными. Это действие глубинных сил истории определяют ее, на первый взгляд неожиданные, крутые повороты. В этом отношении огромный научный интерес представляет классический анализ положения дел в Австрии накануне революции, сделанной Фридрихом Энгельсом. Характерно, что в то время монархия порой чувствовала себя прочно сидящей в седле истории.

И это ощущение базировалось не просто на наивно-оптимистическом взгляде на действительность, но, в известном смысле, на вполне трезвом расчете. И это ощущение базировалось не просто на наивно-оптимистическом взгляде на действительность, но, в известном смысле, на вполне трезвом расчете. Несмотря на первую французскую революцию, монархические режимы после разгрома армии Наполеона могли рассматривать свое положение как стабильное.

Наполеон был сослан на остров св Елены и умер там. Теперь, вроде бы, ничто не угрожало мощи феодальных империй, если рассматривать вопрос в международном плане. Ощущение стабильности подкреплялось продолжительным миром, наступившим после 1815 года. Кажущаяся невозможность падения такой тысячелетней империи, как Австрия, отмечает Энгельс, необычайно увеличила кредит правительства Меттерниха и даже доставила ему независимость от венских банкиров и биржевиков.